Основные этапы развития социологической мысли

Основные этапы развития социологической мысли

Социальная философия позитивизма и зарождение социологии. О.Конт - основатель социологии. Направления в социологической мысли: эволюционистское (Дж.С.Милль, Г.Спенсер, Э.Дюркгейм, М.Вебер)и революционистское (К.Маркс, Г.Маркузе). Достоинства и недостатки марксистской социологии Социология в России и СССР. П.Сорокин и А.Зиновьев. Современные социологические концепции.

Как уже говорилось, возникновение социологии связано с именем О.Конта, Французского философа-позитивиста XIX в, взгляды которого напрямую определили возникновение специфических методов социологического исследования.
Как мы уже знаем из курса философии, позитивизм представляет собой философскую концепцию, согласно которой философские размышления сами по себе не имеют никакой ценности, поскольку философское умозрение в принципе не может дать человеку никакой новой информации о мире. Философия, с точки зрения позитивиста имеет оправдание только в том случае, если открывает некие новые возможности перед “строгой” наукой, вводит в научный оборот те сферы, которые ранее оставались в сфере гаданий и умозрений.
Позитивизм как установка на получение достоверного, фиксируемого и доступного проверке знания, дал науке многое. Позитивист З.Фрейд, как опять-таки уже говорилось в курсе философии, придумал способ изучения бессознательных ассоциаций - и появился психоанализ. Физик-позитивист Майкельсон придумал способ обнаружить “эфирный ветер” - и появилась на свет теория относительности (именно потому, что такового ветра не обнаружилось) - ну и т.д.
Так вот - с точки зрения О.Конта человеческое познание в любой области проходит через 3 стадии: теологическую (т.е. стадию объяснения явлений путем вмешательства потусторонних сил и различных чудес), метафизическую (т.е. критику сверхъестественных причин и поиск, еще умозрительный , причин естественных) и позитивную - выяснение причин явлений строго научными методами.
Позитивный метод в любой науке начинается, по О.Конту, с установления фактов и проведения экспериментов - т.к. невозможно изучать то, что невозможно измерить и зафиксировать.
Социология, по мнению О.Конта стала “позитивной наукой” в силу целого ряда причин гораздо позже, чем химия или биология или астрономия - уж слишком специфичен ее предмет и слишком трудно фиксировать социальные факты в вечно меняющихся отношениях людей.
Но О.Конт придумал способ их фиксирования - опрос, анкетирование и т.д. и определил даже два раздела “социальной физики” - социальную статику (законы устойчивого функционирования социальных систем) и социальную динамику (теорию общественного прогресса).
В дальнейшем предпочтение “статике” или “динамике” определили деление социологической мысли на эволюционистское (т.е. склонное исследовать причины устойчивости общ. систем) и революционистское (более всего заинтересованное в исследовании обстоятельств их возникновения и гибели, разрушения).
“Эволюционисты” рассматривали процесс развития общества как принципиально непрерывный и видели задачу социологии именно в обеспечении этой непрерывности - вовремя оценить происходящие изменения, заметить назревающие конфликты на их начальной стадии и обеспечить “технологию” их разрешения до того, как конфликты и противоречия начнут стихийно разрешаться в режиме “социального взрыва” - революции.
К числу социологов-“эволюционистов” можно отнести английского философа-позитивиста Г.Спенсера и экономиста Дж.Ст.Милля, а также французского социолога Э.Дюркгейма.
В их понимании развитие социума подчиняется тем же эволюционным законам, что и любое другое: параллельно идут процессы специализации и кооперации общественных групп, что приводит к усложнению уровня организации системы в целом.
Главным достоинством “эволюционистского” подхода стала ориентация на конкретные микро-социологические исследования в области прикладной социологии. Разработка новых форм организации производственно-управленческой деятельности, исследование неформальных отношений в трудовых коллективах и учет их при оформлении формальных организационных систем - все это отрасли “социальной инженерии”, появившейся на свет в результате эволюционистского подхода.
Недостаток у “эволюционизма” только один - он часто “в упор не видит” социальных противоречий на макро-уровне общества, всерьез полагая что все социальные конфликты возможно решить в конкретной конторе на конкретной фабрике.
“Революционистский” подход в этом смысле оказывается куда более проницательным. Традиция, заложенная К.Марксом в области социологии, утверждает, что наиболее важными и социально-значимыми являются именно те моменты, когда накопление медленных социальных изменений приводит к резкому их проявлению на макро-уровне - разрушению системы как целого.
“Теория социальных катастроф”, созданная К.Марксом имела и еще одну важную особенность - она очень хорошо и адекватно эти самые катастрофы описывала - так что могла даже помочь в организации захвата власти или прогнозировании международных конфликтов (Ф.Энгельс, как уже говорилось удивительно точно предсказал 1-ю Мировую войну еще в 1871 г.)
Но - увы! Недостатков у революционистского подхода в социологии оказалось куда больше, чем достоинств.
Прежде всего “революционизм” (в т.ч. и марксизм в целом) исключительно плохо работает на микро-уровне (т.к. почти невозможно применить статистически верную теорию классовой борьбы к отдельному малому предприятию или фирме. Так же трудно “увязать” повреждение человека с его классовой принадлежностью - достаточно вспомнить, что сам Ф.Энгельс был крупным капиталистом, а Б.Муссолини - сыном деревенского кузнеца - и т.д. Во-вторых “революционный марксизм” грешит склонностью к провиденциализму - представлению о некой заранее предопределенной цели развития человечества. А всякая заранее заданная цель застит глаза и заставляет подгонять факты под схему - а если факты “не лезут” - тем хуже для фактов.
Ну и наконец - “революционаристский” подход то и дело сбивается с объяснений и предсказания катастрофы к “наслаждению” катастрофой (и провоцированием оной).
Наглядный тому пример - деятельность немецкого социолога и философа Герберта Маркузе. В 60-х годах Г.Маркузе сделал вывод о том, что индустриальный рабочий класс исчерпал свой революционный потенциал и полностью “врос” в буржуазное общество. А раз так, то единственный ныне революционной силой стали, по мнению Г.Маркузе, т.н. маргинальные слои, и бунтари, органически не способные примириться с торжеством “одномерного человека” - обывателя-буржуа.
Идеи Г.Маркузе и в самом деле стали знамением волнений студентов в 60-е годы - но... какой смысл в “революции”, направленной против всего населения? Зачем нужна “революция ради революции”? Этот тупик революционистского подхода дал себя знать не только в Германии (т.е. ФРГ) или Франции. “Страсть к революции” в самых уродливых формах проявилась в самых разных идеологических ответвлениях марксизма - от троцкизма до “идей Мао”.
В том, что революционистский подход способен вовсе уничтожить социологию как науку можно продемонстрировать на примере России.
Социология в России была достаточно сложившейся наукой - в 1910-х годах кафедры социологии имелись в нескольких университетах (в т.ч. и в Ярославском), а марксистская социология (напр. в работе В.И.Ульянова-Ленина “Развитие капитализма в России”) очень толково и адекватно описала процесс разложения прежних классов-сословий и консолидации классов буржуазного общества с их особыми социально-экономическими интересами.
Именно понимание этих интересов позволило большевикам победить в 1917 г. - но именно идеологема насчет “строительства социализма” напрочь затуманила мозги даже самым грамотным из большевиков (Н.Бухарину, например) не позволив увидеть процесс складывания тоталитарной системы во главе с новым правящим классом - номенклатурой. Тех же социологов, которые хотели исследовать факты как они есть, большевики уже в 1922 г. начали высылать за границу (в лучшем для социологов случае) - так что социология как “трезвая наука” в СССР к концу 20-х просто перестала существовать - и возродилась уже только в 50-х, после смерти Сталина как чисто прикладная и микро-уровневая.
В то же время за рубежом “русская социология” продолжала существовать именно как “эволюционистская”. Социолог П.Сорокин, высланный из СССР в 1922 г. разрабатывал теорию “социальной стратификации”, согласно которой значимые взаимодействия происходят не между марксистскими классами, но между более узкими группами - “стратами”, специфические интересы и цели которых поддаются выделению и на микро-уровне.
Парадоксальным образом проявился эволюционистский подход и в самом СССР. А.Зиновьев (более известный как писатель) исследовал советское общество не по-марксистски (класс номенклатуры против пролетариата), а “по-сорокински” - как результат сложного взаимодействия отдельных группировок как внутри партии, так и около нее - в КГБ, Армии и т.д.
А.Зиновьева в 60-х годах выслали из СССР и даже лишили гражданства - но... крушение коммунизма произошло-таки в СССР совсем не эволюционным путем, а именно по-Марксу - с шахтерскими забастовками, многотысячными демонстрациями, путчами и установлением нового полу-авторитарного режима.
Т.о. круг замкнулся - история снова подтвердила продуктивность революционистского подхода в социологии, хотя и продемонстрировала перед этим несостоятельность “идеологизированного социологии” - марксизма.
При этом надо сразу сказать, что буржуазная социология всегда чувствовала силу марксизма как теории, адекватно описывающей многие стороны общественной жизни - и развивалась в значительной степени в полемике с ним.
Самой известной из таких “контрмарксистских” теорий стала т.н. теория “стадий экономического роста”, выдвинутая в 60-е годы в США У.Ростоу.
Соглашаясь с К.Марксом в том, что развитие общества определяется в конечном счете развитием производства, У.Ростоу принципиально по-иному представил механизм этого влияния.
Согласно У.Ростоу, развитие технологии ведет к тому, что меняется сам источник прибавочного продукта. Чем дальше, тем больше им перестает быть “живой” труд, а главным источником прибавочного продукта становится машинный парк.
Соответственно и схема всемирно-исторического развития по У.Ростоу выглядит так:

I стадия
патриархальное общество
(рабовлад. и феодализм) - отсутствие машин, господство “живого” труда

II стадия
модернизация
(капитализм XVI-XVIII в.) - внедрение машин в сферу труда

III стадия
индустриальное общество
(капитализм XIX-сер.XX в.) - симбиоз машин и “живого” труда

IV стадия
постиндустриальное общество
(капитализм XX в.) - вытеснение “живого” труда машинным

“Постиндустриальным” общество становится, по мнению У.Ростоу, с того момента, когда начинает сперва относительно, а затем и абсолютно сокращаться численность людей, занятых непосредственно в материальном производстве. В США и Западной Европе этот момент приходится на конец 50-х - начало 60-х годов - т.е. на то время, когда большинство рабочих мест стало функционировать в сфере торговли и предоставления услуг.
В дальнейшем концепция “постиндустриального общества” превратилось в теорию “3-ей волны” (А.Белл-Тоффлер), согласно которой к обществам “первой волны” цивилизации относятся традиционные общества, где главным источником прибавочного продукта служит земля, а фактором господства - сила, умение владеть оружием. Их сменяет “вторая война” - цивилизация, в которой главным источником дохода становится машинное производство, а фактором господства - деньги. На смену второй волне идет “третья” - “технотронное общество”, в котором главным источником прибыли становится обработка информации (компьютерные технологии), а господствующим классом - те, кто ею располагает - операторы компьютерных сетей, программисты, и те, кто “контролирует финансовые потоки” на биржах и мировых рынках.
Общее в этих концепциях - это утверждение о том, что марксистское понимание причины классовой борьбы (присвоение чужого труда) более не действует, поскольку в постиндустриальном и “технотронном обществе” люди, строго говоря, не чужими руками созданный прибавочный продукт отбирают, а делят прибавочный продукт, созданный в “техносфере” (машинном парке).
Соответственно, такое понимание социального развития во-первых, делает всякие революции просто бессмысленными (т.к. “освобождать от эксплуатации” более некого), а во-вторых, дает довольно оптимистическую картину будущего.
Ведь по У.Ростоу и капитализм, и социализм – суть не что иное как два варианта “индустриального общества”. На новой постиндустриальной стадии эти различия сгладятся и “технотронный” мир станет единым, в нем произойдет т.н. “конвергениция” - взаимное проникновение и слияние систем, при котором капитализм впитает систему социальных гарантий (свойственную социализму), а социализм постепенно проникнется буржуазным духом индивидуальной свободы и частного предпринимательства.
Вера в такую перспективу в 60-е годы сыграла весьма полезную роль, удержав Запад от соблазна решить “основное противоречие эпохи” противостояние систем и военных блоков в духе хрущевского понимания вопроса - “кто кого закопает”. Более того - теория конвергенции стала “символом веры” и для советских либералов - от академика А.Д.Сахарова до М.Горбачева.
Одно в этой теории оказалось плохо - действительность с ней не посчиталась и благостная картинка “постиндустриального” и “технотронного” мира оказалась не только не для нас - но и для подавляющего большинства населения планеты.
Развитие компьютерных сетей само по себе не отменило ни голода, ни нищеты, ни войн, ни этнических, ни классовых противоречий.
“Призрак коммунизма” изрядно потускнел к концу XX века, но бородатый еврей Маркс имеет все основания по-прежнему взирать на мир с хитрой ухмылкой - его теория все-таки “работает” снова и снова во множестве стран и ситуаций.